Книга АСТ Хлорофилия. Живая земля (Рубанов А.В.)

Андрей Рубанов — автор романов «Патриот», «Готовься к войне», «Финист — ясный сокол», «Человек из красного дерева», сборников рассказов «Стыдные подвиги» и «Жестко и угрюмо». Лауреат премий «Национальный бестселлер» и «Ясная Поляна», финалист премии «Большая книга».

«Хлорофилия»Я
Россия, XXII век. Все население переехало в столицу, а Сибирь сдана в аренду китайцам. «Никто никому ничего не должен» — девиз, под которым живет Россия‑Москва на китайские деньги.

А однажды за двое суток Москва поросла травой с телебашню... Савелий Герц, специальный корреспондент журнала «Самый‑самый», узнает по своим тайным каналам: китайцы уходят из Сибири. Что ждет страну в будущем? Одно пока не вызывает сомнения: трава безобидна для человека... Но так ли это?..

«Живая земля»
Продолжение «Хлорофилии».
Прошло двадцать лет. Небоскребы Москвы стоят полузаброшенными, люди не живут выше восьмого этажа. Кормившая всех трава исчезла, но сохранилась легенда, что где‑то есть семя, способное возродить грибницу. Неожиданно это семя попадает в руки сына Савелия Герца — Дениса — и его друзей...

Об авторе пишут (из читательских отзывов):
«Формально „травяную“ дилогию Андрея Рубанова можно отнести к жанру постапокалипсиса, хотя неотъемлемой черты этого жанра — мерзости запустения — не будет ни в первой гламурной, ни даже во второй трудовой книгах».
«Всю дорогу не оставляло ощущение, что это лишь метафора, позволяющая сказать о нашем современном обществе».
«Можно с занудным лицом припоминать самых разных авторов: Булычева, Пелевина, Стругацких — но при всем этом „Хлорофилия“ Андрея Рубанова — это что‑то очень свежее, индивидуальное, самостоятельное. Явление».

Пять причин прочитать книгу

• Андрей Рубанов — лауреат престижного «Нацбеста», автор обсуждаемых бестселлеров. Дилогия «Хлорофилия» и «Живая земля» выходит к премьере во МХАТе имени Горького в постановке худрука театра Эдуарда Боякова.
• «Хлорофилия» и «Живая земля» — романы‑антиутопии, едкие пророчества катастрофического будущего в жанре, который прославили «1984» Оруэлла и «Мы» Замятина. Кстати, в башне «Замятин» в Москве XXII века у Рубанова происходит немало интересного.
• В Москве XXII столетия все, как мечталось веками: нет нищих, налогов, преступности, по улицам скользит сверхскоростной транспорт, тяжелую работу за людей выполняют андроиды. Вот только это будущее почему‑то очень напоминает российское прошлое.
• Занимательность высокобюджетного боевика и философская глубина в обобщениях — Рубанов умеет потрафить читателю, который ждет от книги умного разговора и ценит яркий, динамичный сюжет, способный держать в напряжении до самой развязки.
• Жителей новой Москвы питает чудодейственная трава, напоминающая у Рубанова философский камень алхимиков или Грааль средневековых мистиков — источник мистического преображения мира и залог того, что все совершается не напрасно./li>

Цитаты:
«Москва стала возмутительно богата. Москва обеспечивала умопомрачительный комфорт и первоклассный сервис. Москва опоясалась дорогами из ультрасовременного резиноасфальта. Москва предлагала все мыслимые и немыслимые развлечения, начиная от гонок на оленьих упряжках и заканчивая полетами в стратосферу. Москва хотела радоваться жизни».
«Здешние люди пресытились бесконечными войнами, кризисами и прочими глобальными потрясениями. Здесь погубили одного за другим величайших диктаторов, своих и чужих тиранов: Наполеона, Гитлера, Сталина. Здесь проводили над своими гражданами такие эксперименты, которые в других местах боялись проводить над чужими гражданами. Здесь научились подыхать от голода и одновременно летать в космос. Здесь главной книгой считалась не Библия, а история о том, как студент убил топором старуху. Здесь из поколения в поколение генетически накапливалась усталость от исполнения добровольно взятой на себя миссии народа‑богоносца».
«Однажды народ‑богоносец понял, что он давным‑давно доказал и себе, и человечеству свою уникальную силу; пора отдохнуть.

Тогда здесь решили послать человечество к черту, сдать в аренду Сибирь и уйти в отпуск».

«Почему его никогда не арестуют? Почему, — поражался Савелий, — я — профессиональный журналист, персона, информированная донельзя, — не понимаю скрытых механизмов распространения главного зелья трех последних десятилетий? Почему в век тотального контроля, когда объективы двадцати пяти конкурирующих друг с другом полиций простреливают каждый метр пространства, когда каждый смертный с младенчества имеет под кожей микрочипы, когда участники проекта „Соседи“ сами с наслаждением контролируют собственную жизнь, — почему в то же самое время нищие бледные человечки, ничего и никого не опасаясь, на каждом углу готовы предложить тебе мякоть стебля в любых количествах? При том, что закон предусматривает десять лет тюрьмы за одну‑единственную дозу?»
«Бригадир утверждает, до искоренения в столовой был каток. Намораживали лед, и публика развлекалась. Неудивительно, что старая жизнь рухнула, думает Денис, пережевывая, с некоторым усилием, твердую рыбу. Делать каток на пятьдесят первом этаже — типичное разложение. Зачем? Ради чего? Столько труда вбивалось во все это, столько энергии уходило. Кому пыль в глаза пускали — самим себе? Не было разве других забот? И главное: что же молчали те, кто по самой своей природе не способен молчать? Мыслители, философы, публицисты, писатели, профессиональные интеллектуалы — где они были? Почему не повернули общественное мнение, почему не смутили умы, почему допустили всю эту средневековую, воняющую тщеславием вакханалию роскоши? Если каждому школьнику известно, что роскошь убивает?»