Книга АСТ Русская литература: страсть и власть (Быков Д.)

А также поймет, как:

Цитаты из книги
«Два произведения, две исповеди, лежат в основании двух литератур, русской и европейской. В основании европейской — „Исповедь“ Блаженного Августина, из которой выросли все великие романы Франции, Германии, Англии, да и Америки тоже. А вот в основании русской литературы, ее матрице, заложена исповедь протопопа Аввакума, первый русский роман. Причем роман автобиографический, довольно страшный. Один из величайших вообще текстов в русской литературе. Текст, с которого все началось. До сих пор вся русская проза развивается по этой матрице».
«Вводя читателя в этот психоделический транс, страшно забалтывая все проблемы, особенно на тех ста страницах, что в середине романа (ведь там страницами идут повторяющиеся рассуждения), забалтывая душевную жизнь Ольги, ее мучительный выбор между Обломовым и Штольцем, Гончаров добивается своей цели. Конечно, это не цель заполнить объем романа. Это то самое забалтывание, после которого читатель верит, что женщина, страстно любящая одного, может по расчету выйти замуж за его друга, потому что не остается никаких других вариантов. Вся Россия сделает тот же самый выбор, и выберет Штольца, и, вероятно, ошибется».
«Есть три главных мотива всякого западного детектива: раскрытие убийства, тайна рождения (незаконнорожденность) и роковая страсть, роковая связь, приводящая к взаимному уничтожению любовников. Все эти приметы мы находим у Достоевского даже в несколько избыточном количестве. Правда, детектив Достоевского странный, вывернутый наизнанку. Более того, „Преступление и наказание“ ломает и стандартную фабульную схему детектива».
«Гоголь по преимуществу мифотворец, романтик, для которого любовь всегда существует в остром конфликте между реальностью и мифом и реальностью и прелестной гипнотизирующей нас выдумкой. Трагедия заключается в том, что выдумка заканчивается, мы видим реальность, и эта реальность убивает нас. Точнее всего, пожалуй, к этой трактовке подошел Синявский, сказав, что „Вий“ — это повесть о зрении, „о страшном искушении и о страшной опасности — взглянуть и увидать“, как оживают создания нашей фантазии и наши фантазии порвут нас в клочки, что, собственно, и случилось с Гоголем».